Который иметь роднее?
Белокурой голубоглазой девочке из редким для Украины именем Дорота только исполнилось два года и пять месяцев. Ребенок ходит в ясли и даже не подозревает, какие страсти разгорелись между взрослыми за право называть ее своей дочерью.
Словацкий полицейский сказал, что моя дочь умерла ...
Эта запутанная история началась в феврале 2005 года, когда лет 25 украинским, находясь на заработках в Словакии, родила девочку.
Я уже готовилась возвращаться в Украину, чтобы родить дома, но не успела, рассказывает жительница Перечинского района Закарпатской области Виталия Олефиренко, которая работает барменом в Ужгороде. Роды начались преждевременно. В субботу, 6 февраля, вызвала по мобильномушвидку , а утром в воскресенье в одном из роддомов Братиславы родила девочку. Младенец сразу куда отнесли, даже не показав мне. Позже медсестры спросили, имею чем заплатить за роды, и я отдала им 15 тысяч крон (около 500 долларов). Меня перевели в другую палату, а через два дня принесли подписать некие бумаги. Я работала в Словакии пять месяцев, языка не знала, кроме того, была в послеродовом состоянии. Поэтому подписала, считая, что меня с ребенком выписывают из больницы. Но вскоре приехала полиция и увезла меня в лагерь для нелегалов (словацкая виза уже была просрочена). Этот лагерь напоминал тюрьму наручники, обыск, спецодежда, питания под охраной. Еще через несколько дней, 14 февраля, меня насильно депортировали в Украину. Я не хотела ехать без ребенка, требовала отдать ее, на что один из полицейских сказал: Твоя дочь умерла . Это была неправда. конце февраля ко мне домой приехали сотрудники Перечинской райгосадминистрации и сообщили, что дочь (ее назвали Доротой) все еще в Словакии. А вскоре из Братиславы пришло письмо со счетом на 35 тысяч крон (около 1100 долларов) за пребывание ребенка в больнице. Работники РГА объяснили, что деньги надо найти и прибыть к ним в начале апреля. Такой суммы у меня не было, поэтому никуда не поехала. Наверное, это не понравилось чиновникам. Седьмого апреля в селе появился начальник службы по делам несовершеннолетних, который вел себя так, будто я какая преступница кричал, оскорблял. Услышав, что денег нет, он приказал писать отказ от ребенка. Я не согласилась, потому что хотела вернуть дочь. Тогда он объяснил: мол, с отказом ребенка скорее передадут в Украину и я смогу забрать ее из детдома. Поверив, я под диктовку написала, что отказываюсь от Дороти. То же сделала и моя мама. Позже нам рассказали, что с этими заявлениями чиновник ушел в сельсовет, организовал заседание попечительского совета, на которое нас с мамой даже не пригласили, и та решила назначать опекунами Дороти моих родителей нецелесообразно. Летом в районной газете появилась морализаторская статья с осуждением моего поступка. Я подумала, что дочь, возможно, уже передали в Украину, и начала искать ее. Сначала поехала к начальнику службы по делам несовершеннолетних, однако он грубо выгнал меня из кабинета, обозвав проституткой и крикнув, что он ... ребенка не делал и не рождал . Тогда мы с родственниками стали ездить по детским домам. В начале прошлого года стало известно: дочь находится в Свалявском дома ребенка, и когда мы приехали туда, ее уже забрали чужие люди, как оказалось впоследствии, семья фармацевтов из Мукачево. Я обратилась в прокуратуру и нотариально отозвала свой отказ от ребенка. О том, у кого именно находится ребенок, стало известно случайно. В Мукачевском горисполкоме перепутали конверты и отправили письма с адресом дочери, который адресовался прокуратуре, мне. Мы с родственниками сразу поехали к этим людям, пытались объяснить, что хотим забрать ребенка (да и была у них Дорота всего около месяца). Но нас даже не впустили в дом. Приемный отец пригрозил вызвать милицию и потребовал, чтобы мы убирались прочь ... Я понимаю, эти люди более состоятельные, но уверена только родная мать может дать ребенку то, что ей нужно. Независимо от того, какая у нее зарплата и жилая площадь. Я очень люблю детей, имею племянников, к которым сильно привязалася. Весь время покупаю Дороти одежду и игрушки, потому что верю, она будет со мной. Когда эти люди действительно хотят воспитывать чужого ребенка, почему, зная, что в Дороти есть мама, взяли именно ее? В области же есть около 500 сирот! Чем она их привлекла неужели деньгами? Ведь если меня лишат материнских прав, они будут получать за воспитание ребенка деньги. Я не верю, что эта семья настолько любит моего ребенка, она ее даже не удочерила, а взяла в приемную семью. Это недобрые люди в присутствии помощника прокурора обозвали девочку младенцем, узнав, где я работаю, начали клеветать меня перед работодателями, после чего я была вынуждена уволиться. Они утверждают, что в Дороти туберкулезом, бронхит и другие болезни. Зачем им больной ребенок, чем не отдадут ее родной матери? Так, я совершила ошибку, повела не так, как должно, но разве того, пережившая за последние два года, ища дочь, недостаточно для искупления? Мы же сразу предупредили не привыкайте к Дороти, это наш ребенок, и мы сделаем все, чтобы вернуть ее.
Первый суд вернул матери ребенка, друг снова отобрал
Не найдя общего языка с приемными родителями девочки, Виталия обратилась в прокуратуру и суд. Мукачевский прокурор вынес протест на решение горсовета о создании приемной семьи, однако депутаты отклонили его. Суд также признал законность пребывания ребенка в приемных родителей. Параллельно орган опеки и попечительства Мукачевского горисполкома обратился в Перечинский суд с просьбой лишить В.Олефиренко родительских прав (выяснилось, что по недосмотру чиновников Дорота единственная из более 170 детей, воспитывающиеся в Закарпатье в приемных симях и детдомах семейного типа, не имеет официального статуса). Однако суд приостановил производство по делу, поскольку Виталия обратилась в Мукачевский суд с иском о возврате ей дочери. Началась прокурорско судебная волокита, которая длится уже полтора года. В ее ходе начали всплывать подробности, которые пролили свет на обстоятельства рождения ребенка и отказа от нее матери. выяснилось, частности, что девочка родилась доношенной, а сразу после родов ее изолировали, поскольку у матери обнаружили инфекционное заболевание, которое она могла передать через молоко дочери. В отказе от ребенка указано: мать внимательно прочитала текст и полностью его понимает. Виталия письменно подтвердила, свободно и без давления соглашается с удочерением ребенка другими людьми, объяснив при этом, проживающего в Словакии уже восемь лет (этот срок фигурирует и в других документах) и свободно владеет словацким языком. конце каждого из трех листов стоит ее подпись словацком.
С другой стороны, во время судебного разбирательства выяснилось, что процедура лишения опекунства над ребенком произошла с нарушениями трое из шести членов попечительского совета сельсовета, которые принимали решение о нецелесообразности назначения опекунами ребенка родителей Виталии, участия в заседании не принимали и ничего не подписывали (в суде есть копии их объяснений). Мукачевский суд завершил рассмотрение дела 6 февраля за день до того, как Дороти исполнилось два года. Руководствуясь Хартией прав семьи, представленной Апостольским Престолом в 1983 г.Про неотъемлемая право родителей воспитывать детей , а также Семейным кодексом Украины о преимущественном праве родителей перед другими лицами на личное воспитание ребенка, суд решил вернуть Виталии дочь со всеми документами и вещами первой необходимости. Приемные родители сразу подали апелляцию, которая была рассмотрена в апреле нынешнего года. Суд исходил из того, что мать дважды отказалась от своего ребенка, а факты давления на нее и обмана ничем не доказаны. В детдоме Виталия ни разу не посещала дочь, ее судьбой не интересовалась, отдельной комнаты или специально оборудованного места для обеспечения условий проживания и воспитания ребенка не имеет. Апелляционный суд пришел к выводу, что отобрание девочки от приемных родителей, которые уже стали для нее родными, противоречит интересам ребенка, поэтому решение Мукачевского суда отменил, а в иске В.Олефиренко отказал. Виталия уже отправила кассацию в Верховный Суд Украины, между тем приемные родители ожидают возобновления производства по делу о лишении ее материнских прав. Они уверены в своей правоте и отдавать Дороту не намерены.
Дорота уже была дважды предана матерью, и я ее изменять не буду ...
Нашей семье пошел 23й год, рассказывает приемная мать Дороти Ольга Мишанич. Пять лет назад произошло несчастье дочь, которой теперь 19, попала в аварию, ее збивМерседес . Реабилитация унесла почти год, и я поняла то, что дочь осталась жива и в конечном итоге здоровая, мне некий аванс от судьбы, от Бога. И я должен отработать его, потому дотоле ничего не сделала в жизни особого, выдающегося, хорошего. Когда дочка выздоравливала, мы с мужем решили взять на воспитание ребенка. Не просто дать на церковь деньги или что-то построить, а взять на себя такую миссию, которая будет с нами каждый день, каждую ночь и на годы. Мы обратились в горисполком с заявлением о создании приемной семьи, а затем поехали в Свалявский детдом. Во время первой же беседы главный врач сказал: Есть у меня одна девочка, Дорота, родившаяся в Словакии и похожа на вашего мужа такая же голубоглазая и светловолосая. Но есть один нюанс ее мать, гражданка Украины, в Словакии неизвестно чем занималась, а во время беременности имела инфекционную болезнь. Девочка здорова, хотя окончательные результаты пока нет .
Признаться, сначала эти слова нас немного оттолкнули, но скоро пришло понимание ребенок есть ребенок, она не выбирает родителей и ни в чем не виновата. Увидеть Дороту тогда мы не смогли она уже по второму кругу лежала в больнице, имела проблемы с легкими. Зато когда мы увидели эту десятимесячную девочку во время следующего приезда, это была любовь с первого взгляда. Ребенка занесли в кабинет, и она так внимательно, не по детском смотрела на мужа, что главный вопрос кого именно брать решился сам собой. Через три недели мы забрали Дороту к себе в приемную семью, сразу написав заявление, что отказываемся от любой либо помощи со стороны государства. Форма устройства детей в приемную семью была и является очень распространенной. То, что у девочки нет официального статуса и ее мама имеет право добиваться возвращения ребенка, нам никто не розяснив. Уже сейчас мы понимаем, что параллельно с государственными юристами следовало нанять частного адвоката, который растолковал бы все эти нюансы. Тогда мы просто удочерили бы Дороту и никаких проблем сегодня не возникло бы.
Общее состояние здоровья Дороти был очень неустойчивым. Прежде она перенесла гнойный отит (с ушек выходил гной), очаговое воспаление легких, обструктивный бронхит. Кроме того, у ребенка обнаружили правостороннюю пирамидные недостаточность (нечеткость тонких движений) и задержку психоречевого развития. Девочка не смеялась вслух и не плакала, была очень тихой. Врачи объяснили большинство этих болезней типичные для воспитанников детдомов, и только ребенок попадет в нормальную семью, все скоро пройдет. Так оно в итоге и произошло. Мы занимались с Доротой, делали специальные игровые упражнения, и постепенно она догнала в развитии своих сверстников. Хотя поначалу было очень трудно. У ребенка постоянно возникали проблемы с легкими. Вспоминаю, как я приносила кучу лекарств и записывала на листочек вот эту таблетку две трети трижды в день, вот эту треть после обеда, а микстуру перед сном. Зимой 2005го ударили 30градусни морозы. Дорота никак не могла выйти из болезней, и я решила заказать за нее службу в церкви. Тогда выяснилось, что ребенок не крещен, том при первой же возможности мы окрестили ее ...
О том, что Дороту разыскивает родная мать, мы узнали в конце зимы 2005го нам позвонили из прокуратуры. Затем начались заявления, прокурорские реагирования, суды. С самого начала, еще до нашей встречи, я думала о Виталию Васильевну только хорошо она же не сделала аборт, викликалашвидку , родила в роддоме, правильно оформила документы, чтобы девочку передали в Украину и могли взять в другую семью. Хотя могла родить на улице и выбросить младенца на помойку сколько такого бывает? Однако когда начались суды и пошла вся эта агрессия включая попытками лезть в драку, категорическое неприятие другого мнения, все эти оправдания ... Я не верю, что Виталия Васильевна не понимала, подписывающего, и столько живя в Словакии, не знает тамошней языка. Нет никакого смысла словацким врачам обманом отнимать у матери ребенка, чтобы воспитывать ее за счет государства, а затем передать в Украину. Так же не было смысла обманывать мать и у начальника службы по делам несовершеннолетних, когда Виталия Васильевна вторично, уже дома, отказалась от дочери. Не верю, что женщина, которая теперь проявляет такую активность и напористость, тогда ничего не понимала и позволила себя обмануть. Мне кажется, что мать с самого начала не планировала воспитывать свою дочь. Она не состояла на учете в женской консультации, не посещала гинеколога. Во время родов, согласно объяснениям самой Виталии Васильевны, она курила (вот, наверное, откуда у Дороти постоянные проблемы с легкими), а родным родителям о рождении ребенка рассказала не сразу по возвращении домой.
Во время одного из судебных заседаний мы, ожидая судью, сошлись в большом зале. Не обошлось без словесной перепалки. Родственник Виталии Васильевны эмоционально спросил: Ну почему вы не хотите отдавать ребенка? ".Бо любим ее , отвечаем. Тогда он всплеснул руками и воскликнул: Ну я не понимаю как можно взять чужого ребенка и любить ее!. И тогда я поняла, которая между нами моральная пропасть ... Мне очень жаль, что наша света, благородная идея столкнулась со всем этим грязью. Допускаю, что мы могли бы найти какие-то точки соприкосновения с матерью, бы она вела себя не так, была другим человеком. Однако я вижу от этой семьи одну лишь злобность и агрессию. Они не хотят слышать другого мнения, а корень зла видят в том, что мы взяли ребенка и не отдаем. Безнравственность своего поступка они не понимают и близко не допускают своей вины в той ситуации, возникшей. Мать ни разу не спросила, или крестная ребенок. То, что для меня было очень важным, ее не волнует. Или ходит Дорота, разговаривает, сколько должно зубов ... Вообще, всю эту судебную волокиту я воспринимаю как большую морально этическую проблему. Мы могли бы пойти легким путем сделать вид, что верим этой женщине (хотя я ей не верю). Ну зачем нам вся эта волокита, изматывающая нервы? Появилась мать отдать ей дочь, а самим взять на воспитание другого ребенка. Но я даже теоретически не допускаю такого развития событий. Дорота уже была дважды предана матерью, и я ее изменять не буду ...
После разговора я попросил Ольгу Мишанич показать ребенка, и мы вместе отправились в детсад. Хорошая белокурая девочка в очках составляла в кругу других детей кубики, пока кто не привлек ее внимание к двери. Игрушки немедленно были заброшены, ребенок с радостным вигукомМамо! бросилась к нам и через секунду оказалась на руках приемной матери. Ребенок радовалась, и только но поняла, что ее еще не забирают домой, снимать ее из рук и вести к группе пришлось с громким плачем ...
В службе по делам несовершеннолетних облгосадминистрации корреспонденту сообщили, что случаев, когда родные родители пытаются вернуть ребенка от приемных, на Закарпатье до сих пор не было. А значит, нет и статистики или хотя бы нескольких показательных примеров, чем такие ситуации могут закончиться. В искренности намерений В.Олефиренко, которая, расспрашивая журналиста, которая на вид ее дочь, не может сдержать слез, нет сомнений. Так же как и в искренности действий приемных родителей, принявших девочку из детдома, выходили ее и дали полноценную семью. Поскольку ребенок не усыновлен, с юридической точки зрения родная мать имеет все шансы вернуть ее себе. Однако отвечать это интересам самого ребенка? На этот непростой вопрос придется отвечать Верховному Суду.
Владимир Мартын,Дзеркало неделе.